Рассказы о футболе из книги «Зачем? и Почему?» Анатолия Васильевича Рубцова,
члена Президиума АООО "Футбольный союз", президента ФК "Благовещенск"
Футбол, футбол:
Почему, проснувшись сегодня утром, я почувствовал состояние предстоящей радости? С чего бы это? Да, ведь сегодня необычный день! Сегодня в Благовещенске футбол - первый матч нового сезона чемпионата страны.
Задолго до начала, не спеша, отправлюсь к стадиону, вольюсь в одно большое половодье людей - болельщиков. Когда донесутся звуки музыки, невольно ускорю шаг, хотя билет давно уже в кармане и времени еще достаточно. Брошу снисходительный взгляд на очередь у касс: "Чудаки, не могли позаботиться о билете заранее!". Куплю программу и - к таблице. И хотя со стороны может показаться странным стоять, уставясь на незаполненную таблицу и что-то оживленно обсуждать, но это не для посвященных. Чистая таблица дает много возможностей для спора, ибо каждая клеточка - это вероятность, это прогноз, это разные желания и мнения. Вокруг будут оживленные лица единомышленников. Я увижу здесь их, моих старых и давних товарищей. У нас давно разные дела, свои семьи, заботы, но любовь к футболу этому феномену, опять собирает нас здесь, чтобы обсудить проблемы не только местного, но и мирового футбола.
Представляю себе: вот я уже на трибуне, усаживаюсь поудобнее. И словно очутился в обществе, чувствующим себя единым замирающим сердцем. Оглянись вокруг, здесь нет равнодушных. И хотя мы со многими видим друг друга впервые, все здесь словно давно знакомы. Знаю, мы сегодня встретились в своем. большом кругу, как веселая дружная семья, где царит радостная атмосфера всеобщей увлеченности, непринужденности, доброжёлатёльности. Сейчас я заговорю, поспорю с любым, из них, и он мне ответит. В разговор вступит второй, третий, пятый...
И всех нас волнуют вопросы: "Как "Амур"? Что готовит ему футбольная судьба в новом сезоне?".
Любому спортивному коллективу уготованы удары, судьбы, взлёты и падения. Пережил их и "Амур". Сейчас в команде завершается очередная смена поколений. Ушедшие игроки начала и середины семидесятых годов. Делали свое дело и нам Амурским любителям футбола, есть чем гордиться их "послужной список". Победители зоны в 1972, 1975 годах, призеры PCФСР 1972 года, завоеванный кубок РСФСР в 1976 года. Неплохая биография для коллектива. И нам особенно приятно, что по-прежнему в строю есть еще и те, кто "писал" эту биографию кого касался ласковый ветерок славы.
Сегодня мы опять с вами. Ведь болельщик - оптимист по своей природе. Он многое прощаёт любимой команде и верит, что лучшие дни у нее впереди и лучшие матчи еще не сыграны.
Наконец, волнующая трель судейского свистка. Началось чудодейственное, загадочное, импровизированное представление, где никому не известно, что произойдет через мгновенье.
90 минут мы были свидетелями и участниками удивительных метаморфоз на зеленом поле, 90 минут мы жили в мире эмоций и страстей. Мы самоотверженно защищались, брали "мёртвые" мячи. Мы молниеносно атаковали, стремительно врывались в штрафную и мощно "Стреляли" по воротам. Мы, болельщики, тоже играли.
Звучит финальный свисток. Сквозь живой коридор почитателей уходят футболисты. Растекается, распадаясь на ручейки, взволнованное море зрителей. И мне стало жаль не пришедших на стадион, оказавшихся сегодня "вне игры". Они никогда уже не увидят этот матч.
За что же мы любим тебя, футбол? За непознаваемость твоих, законов, зигзаги удач? За принадлежность к армии тех, имя которым "болельщик"? За никогда не покидающую надежду, что наш "Амур" снова, как это уже было, окажется лидером? Или за ту огромную психологическую разрядку, которую нам дал сегодня матч? Может быть.., может быть...
Расстаемся с друзьями: "Пока... С кем там наши следующий матч играют?".
Апрель, 1979 г.
Последний матч сезона
Осенний дождь уныло барабанил по окну раздевалки, порывистый ветер швырял, будто горстями, в открытую форточку холодные капли. "Черт, ну и погода, - выругался он про себя, - последний матч, и так не повезло, жена сказала, что собака и та носа не высунет из конуры в такой день". "Ну зачем тебе это надо? - в очередной раз устало спрашивала она. - Подумаешь, событие, первенство области... да ведь не решает уже ничего эта последняя игра".
Да, сегодня последний матч первенства области по футболу. Последний для него вообще, потому и с большой буквы - так он, наконец, решил. "Зачем тебе это надо?" - этот вопрос он и сам себе задавал уже сотню раз. Ноет и стонет по ночам давно травмированное колено, нет уже былых манящих перспектив, нет больше того тщеславного желания удивить трибуны оригинальным финтом или мощным ударом. Зачем же тогда опять и опять, в холод и в жару, в солнце и в дождь выходил на поле, которое порой "почище рашпиля", совершать утомительные рывки, падать, получать чувствительные ушибы, одним словом - выкладываться? Зачем?
Он не знал готового ответа, по что-то внутри него прочно сидело такое, что заставляло, несмотря на уговоры жены, матери бросить играть, по-прежнему выбегать в центр поля, стоять лицом к лицу с соперником, ощущая рядом плечи товарищей, как некую жизненную опору.
Бросить можно было давно, возрастных рубежей хватало для этого, но он подсознательно чувствовал, что, бросив футбол, он сдаст безвозвратно еще одну позицию в жизни, и, может быть, основную, так как это было бы отступлением от себя самого. Сколько он помнил себя, всегда рядом был футбол, даже не рядом, а он сам был всегда внутри футбола. Учеба в школе, техникуме, служба в армии, работа на заводе, свидания, женитьба и многое-многое другое - и все это время с ним был футбол, как ось, вокруг которой вертелось все остальное, как жизненный стержень, связывающий всю его предыдущую жизнь с настоящей.
Сначала это был футбол веселый и беззаботный, с детским правилом "три корнера-пеналь", когда сражались двор на двор, квартал на квартал, с количеством игроков от четырех до бесконечности. Затем футбол - как ожидание и мечта, когда во сне приходили Лужники, Уэмбли, Маракана, когда казалось, что все девушки пришли на стадион ради тебя, когда каждый матч - праздник! А потом это - как уже серьезное дело, требующее немалых усилий и самоотдачи, чтобы оправдать надежды товарищей, болельщиков, всего коллектива завода. А сейчас что для тебя футбол? Сейчас это, пожалуй, проверка тебя на прочность, на верность футболу, себе самому, наконец. Сейчас для него в каждом матче заключалось нечто большее, чем игра, здесь было что-то от Гамлета: "Быть или не быть?".
Да, конечно, он уже не тот, что десять и даже пять лет назад. Давно присвоено почетное звание "ветеран", но он знал и то, что он по-прежнему может еще многое, чего не могут пока играющие рядом молодые ребята, даже те, которых имеют в виду тренеры команды мастеров. Дай им то, чем владеешь ты, и не только технику, тактику, чувство позиции, но главное, передай, как эстафетную палочку, верность футболу, преданность делу, которому служишь, спортивный характер. Вот почему он по-прежнему в строю. Трудно все это объяснить жене, матери, знакомым. Такое не объяснишь, такое надо прожить. Как ответить всем им: "Что он тебе дал, этот футбол?". Многое дал: товарищей падежных и друзей хороших, жизнь дал богатую впечатлениями, полную падений и взлетов, когда в считанные минуты слезы отчаяния сменялись криками ликования и наоборот, ощущение полноты жизни дал, уважение и признательность товарищей, понимание чувства локтя. Разве этого мало? Ведь футбол - это спорт, а как поется в песне: "Спорт - это жизнь, целая жизнь, и даже немножко больше". А разве жизнь вот так сразу объяснишь? А что игра сегодняшняя ничего не решает - это неправда. Да, конечно, места уже все определены. Но все равно игр, которые ничего не решают, нет, как и вообще в жизни нет ничего не значащих мгновений.
Со свистком судьи все мысли вылетели из головы. Сейчас все его сознание работало на одну простую цель: забить и не пропустить. И все было, как всегда: он давал стремительный пас, бил по воротам, падал и поднимался, ошибался и исправлял ошибки. Он выл в своей стихии, он будто наслаждался этой жизнью, вдыхал ее полной грудью. Лишь свисток на окончание матча напомнил, что идет холодный дождь, что сезон закончился, а новый для него уже не начнется.
...После игры он устало сидел на скамейке, не торопясь расшнуровывая грязные бутсы. В раздевалке было шумно, весело, все поздравляли друг друга с победой, его - с забитым голом. Да дело и не в забитом мяче, его могло и не быть, но были игра, борьба и неподдельный азарт, помноженные на поддержку и солидарность товарищей, и радость была, поделенная на всех. И на душе было приятно.
"Ну что, дружище, с последним матчем тебя..." - хлопнули его по плечу, и вдруг в его глазах блеснул огонек, он хитро улыбнулся и ответил: "Поживем-увидим. Жизнь-то продолжается".
За окном все так же монотонно шумел дождь, усиливающийся порывами ветра. Осень перевалила свою середину.
Август. 1991 г.
Сад "Динамо"
Это было недавно (хорошо это помню), это было давно (большинство сейчас об этом и не знают). Стадион "Динамо" в 50-е, 60-е годы, годы моего детства и юности, был в городе одним из центров общественно-культурной жизни, которая не угасала круглый год. Это был и стадион, и парк отдыха одновремённо. Не случайно те, кто приходил сюда на танцы, называли его "сад Динамо".
Точки притяжения.
На стадионе было три точки притяжения. Первая - спортивная. На баскетбольных площадках (их было две), на волейбольных (их тоже было две) стук мячей не смолкал ни на один день. Легкоатлетический сектор тоже не знал простоя. Состязания проходили всё лето. И, конечно, футбол. "Динамо" - это "милая наша команда, первая наша любовь". Мы любили её самозабвенно, начиная от прыгучего и по-кошачьи гибкого вратаря А. Киреева до левого крайнего, маленького и быстрого, В. Ядыкина. Это было время романтичного футбола, когда забитый гол отмечался стаей голубей, а победителю матча болельщики вручали букет цветов.
Поздней осенью аллеи стадиона заполняли начинающие свой сезон конькобежцы и лыжники, меньше становилось соревнований, пустели площадки. И вот со стуком шайбы о борта хоккейной площадки начинался зимний сезон. Сердце заходилось от одного только матча между командами "Речное училище", ведомой хитрым, умным и расчётливым Равилем Иртугановым, и "Мелькомбинат", где солировал бесшабашный, азартный и техничный Юрий Иванцов. Но главным центром притяжения был каток. Массовое катание - это было настоящее явление. Здесь назначались свидания, встречались, влюблялись. Каток был переполнен все дни. До сих пор стоит в ушах мелодия тех лет: "Вьется лёгкий вечерний снежок, голубые мерцают огни, и звенит под ногами каток..."
Зимний сезон незаметно переходил в летний, и всё это было похоже на непрерывную эстафету.
Другой центр притяжения летом - это танцевальная площадка. Вечером "сад Динамо" заполняла желающая потанцевать публика. Играл духовой оркестр. Но мне танцы запомнились песней по радио стадиона во время паузы оркестра: "В городском саду играет духовой оркестр, на скамейке, где сидишь ты, нет свободных мест..." По аллеям гуляли парочки, на скамейках сидели компании, бренчали гитары. Для любителей кия и шаров работала бильярдная, на стадионе не пустовал и буфет.
И третьей точкой сосредоточения людей была специально оборудованная площадка. На ней были вкопаны столы и скамейки. На эти столы к вечеру выкладывали подшивки газет и журналов, шахматы и шашки. Но доминировали на этой площадке доминошники. Площадка была освещена, и расходились любители домино под утро, чтобы вечером собраться вновь.
Атмосфера тепла. В целом стадион выглядел очень уютно. Сам он находился в густом окружении тополей, и внутри него было очень много зеленых насаждений. Стояли статуи, символизирующие различные виды спорта, звучала музыка. Всё было пронизано атмосферой домашнего тепла, какой-то общности, что все чувствовали себя одной большой семьей. Для нас, проживающих бок о бок со стадионом и дышащих с ним в унисон, он был как продолжение наших придомовых дворов. И спустя много лет я осознаю, что все мы были тогда: и спортсмены, и танцующие, и доминошники - все мы были тогда не отдельные личности, мы были эпохой, эпохой 50-х, 60-х годов XX века.
После этого стадион изменился неузнаваемо. Сегодня это уже совсем другой стадион. И названий у него сменилось несколько после "Динамо": "Труд", "Строитель", "Спартак". И когда я прохожу мимо стадиона "Спартак", я мысленно окунаюсь в своё прошлое и невольно мурлыкаю: "Это было недавно, это было давно..."
Август, 1995 г.
Запасной
Проводы его из большого футбола были не просто скромными, они были незаметными. Вот друга его провожали по полной программе: с торжественными речами, богатыми подарками и освещением во всех средствах массовой информации. К нему же подошел старший тренер и сказал сочувственно: "Ну что, брат, пора и тебе бутсы на гвоздь вешать, хватит травку топтать". И, несмотря на то, что он мысленно готовился к атому моменту, слова эти больно резанули по душе. Однако постарался виду не подать и как можно равнодушнее ответил: "Пора, пора, Петрович, давно пора. Не до пенсии же бегать". Вообще-то он действительно уже несколько раз собирался уйти из футбола, но что-то держало его от этого шага. А когда проводили его "годка" и друга, местную "звезду" Борю Перцевого, он решился.
Хотя... "Друг-то Боря за свою карьеру наигрался от души, как говорится, испил чашу славы до дна, а я?" - постоянно терзался он вопросом, Да и в самом деле, несмотря на возраст, он чувствовал в себе огромный запас нереализованных сил, пребывая большей частью на скамейке запасных. Конечно, у сидящего на скамейке во время матча нервная энергия сгорает тоже и, говорят, даже не меньше, чем у играющего футболиста. Но физически он не износился, он это знал.
Да, всю свою футбольную жизнь он провел в классной команде, но... на скамейке запасных. Нет, и футбольную поляну топтать ему приходилось, и голы забивать случалось, но все это эпизодически, выходя на замену. Ему не раз предлагали перейти в команду рангом ниже, где он мог бы стать ведущим игроком и в полной мере насладиться любовью болельщиков, да и славой тоже. Он уже было и соглашался, но все тот же тормоз удерживал его от этого шага. Нет, не мог он оставить команду, в которой прошла вся его жизнь, команду, без которой, как в песне, ему не жить.
Он болел за эту команду, будучи пацаном. Потом играл за нее в детском и юношеском составах, он просто сросся с этой командой и не мог себе представить, как бы он выкладывался в другой команде, когда есть своя. Да, есть игроки сильнее, чем он. Так это же замечательно, что в коллективе много хороших мастеров. И разве он не так же, как основные игроки, переживал, срывая свое сердце в неудачных матчах, разве он не ликовал вместе с "основой", выигрывая турниры и кубки? А что касается непосредственно игры...
Уж он-то, как никто другой, прекрасно понимал значимость запасного игрока и цену ответственности выходящего на замену. Чаще всего выходить на замену приходилось тогда, когда не складывалась игра. И тут задача стояла не просто не испортить игру, а внести в нее перелом, обеспечить команде нужный результат. Намного легче психологически выходить на поле в начале матча, чем пытаться вписаться в ритм игры, выйдя на замену. Все это он пережил, перечувствовал и вот... Он понимал неизбежность этого момента в жизни, и все равно было очень тяжело.
На очередном матче по радио на стадионе зазвучали новые фамилии игроков, выбегающих в форме его родного клуба, а на скамейке запасных счастливый уже оттого, что его пригласили в команду, сидел его старший сын, только что переведенный из юношеского состава. Смешанные чувства одолевали его и как отца, и как вчерашнего игрока. На свою судьбу он не в обиде - сам ее выбрал, но хотел ли он такой же своему сыну? Точного ответа он не находил...
Сентябрь, 2002 г.
